Кому «пора валить», а кому – всегда пора возвращаться. 33 года назад за возврат на родину отдал жизнь вьетнамский офицер-националист и повстанец-антикоммунист Хоанг Ко Минь. «Лучше умереть по-дикому в лесу, чем беженцем за границей» – сказал он однажды. И сделал так, как сказал. Впрочем, никто не сомневался, что слова это человека никогда не разойдутся с делами. «Он уходил с единственной целью – вернуться» – вспоминают его соратники. Этим возвращением Хоанг Ко Минь показал пример борьбы за свою страну. Даже теперь, когда иные времена породили иную борьбу. Впрочем, такую ли уж иную…
Сейчас Хоанг Ко Минь мог быть нашим современником. 20 июня ему бы исполнилось 85 лет. Он появился на свет в 1935 году. В деревне Ланг Ве близ Ханоя, которая теперь стала столичным районом. Вьетнам был тогда частью Французского Индокитая. Хоанг Хоан Чунг, отец Хоанг Ко Миня, был не из простых – видный чиновник колониальной администрации, куратор ханойской образовательной системы, литератор и просветитель. Детей в семье было много, но возможностей хватало для каждого.
Хоанг Ко Минь выучился в Ханое на бакалавра математики. Потом перебрался из северной столицы в южную. Со временем получил диплом юриста в Сайгоне. Женился, обзавёлся тремя детьми. Политикой особо не интересовался, хотя с юности был воспитан в духе прозападного национал-патриотизма. По примеру старших братьев собирался стать адвокатом.
Вьетнам, между тем, бурлил. Сначала – Вторая мировая война, японцы изгоняют французов. Потом коммунисты Хо Ши Мина изгоняют японцев. Французы пытаются вернуться, и начинается тридцатилетняя Вьетнамская война. Но немало вьетнамцев благодарны Франции и готовы за неё воевать. Таковы члены семейства Хоанг. Ещё больше не верят коммунистам, а многие их ненавидят. Среди них Хоанг Ко Минь. Так уж воспитали. Таким уж родился.
В 1954 году ему ещё нет двадцати. Коммунисты победили французов и утвердились в северной половине Вьетнама. Хоанг Ко Минь решает остаться на юге, в Сайгоне. Дабы не иметь дел с террором и раскулачиванием.
Но Югу нужна защита. Значит, путь в армию. Хоанг Ко Минь добровольцем пошёл на военную службу сразу после разделения страны. Понимал, что от войны не уйти. Служить довелось во флоте.
Армия и флот сами по себе школа жизни. Но в своей любви к дополнительному образованию Хоанг Ко Минь познал и другую «хорошую школу» (выражение, кстати, Хо Ши Мина) – тюрьму. История там мутная, но факт есть факт: молодой человек провинился и какое-то время провёл на нарах. Заодно сошёлся поближе с вьетнамским глубинным народом. А обвинение вскоре сняли.
После освобождения – снова ВМФ Республики Вьетнам. Потом стажировка в американской Морской школе калифорнийского города Монтерей. Дальше годы службы. Такой, что в 1965 году Хоанг Ко Минь направлен в Сеул – военно-морским атташе в Южной Корее. Как раз в этом году Вьетнамская война входила в новую фазу. Южнокорейцы Пак Чжон Хи оказали братскую помощь южновьетнамцам. 300 тысяч воинов-интернационалистов из Страны Утренней Свежести отважно сражались с коммунистическом Вьетконгом в индокитайских джунглях. В этом была заметна и заслуга Хоанг Ко Миня.
В 1967 году Хоанг Ко Минь вернулся во Вьетнам и сам вступил в войну. Командовал торпедным катером. Правительство Нгуен Ван Тхиеу доверило ему сначала оборону береговой зоны, потом морской десант.
Южновьетнамский флот был по-своему уникален: значительную его часть составляли военно-речные силы, действовавшие на Меконге. На реке и её берегах шли упорные, жестокие бои. Соединения Хоанг Ко Миня удерживали сеть водных артерий, по которым транспортировались военные и продовольственные грузы. Контроль имел стратегическое значение. Рубка с вьетконговцами за протоки и каналы была чрезвычайно кровавой. «Держать любой ценой» – типичная формулировка приказов. И эти приказы выполнялись.
«Когда появлялся Хоанг Ко Минь, противнику лучше всего было сразу лечь неподвижно», – вспоминает ветеран-морпех Фан Лак Тиеп. Соратники отмечали не только поразительную храбрость и высочайший боевой профессионализм Хоанг Ко Миня. Он был цельно идеен. Проникнутый ненавистью к врагу, он тяжело переживал гибель товарищей и за каждого мстил жестоко.
Начало 1974-го Хоанг Ко Минь встретил в «предадмиральском» звании коммодора. Год спустя принял командование военно-морской базой Камрань (той самой, что потом была крупнейшей зарубежной базой советского ВМФ, а теперь пункт техобслуживания российских подлодок и бомбардировщиков). 40 тысяч морпехов Хоанг Ко Миня сохраняли боеспособность даже когда коммунисты замкнули Сайгон в кольцо. Но силы были неравны. 30 апреля 1975-го Сайгон пал. Днём раньше Хоанг Ко Минь отплыл на американский остров Гуам.
Это тоже было военно-служебной миссией. Хоанг Ко Минь выполнял последний приказ по южновьетнамскому флоту – сопроводить беженцев, доставить их в безопасное укрытие. Глубоким взглядом окидывал он удаляющийся вьетнамский берег. Он знал, что война продолжается.
Хоанг Ко Минь приехал в США и поселился в Вашингтоне. Нашёл работу, стал маляром. В принципе мог на том и успокоиться. Как многие другие вьетнамские эмигранты — Вьеткьеу. Но ведь не затем он уходил из Вьетнама!
Готовиться к возврату Хоанг Ко Минь начал сразу, как ступил на американский берег. Но возврат он видел по-своему. Антикоммунистической «Тропой Хоанг Ко Миня» – которая станет ответом на коммунистическую «Тропу Хо Ши Мина», по которой пришла тирания. И пойдут по ней сами вьетнамцы – без иностранной помощи (хватит, не помогла). Вернутся эмигранты, и с ними восстанут порабощённые.
Единомышленники и товарищи нашлись практически сразу. Правой рукой Хоанг Ко Миня стал полковник южновьетнамской пехоты Фам Ван Лиеу. За оперативное командование взялся полковник-парашютист Ле Хонг (он же Данг Куок Хиен). Следующим эшелоном шли армейские офицеры Чан Кхань, Нгуен Чонг Хунг, Чыонг Тан Лак, Нгуен Ким Хонг, Нгуен Тхань Тиен, Нгуен Куанг Фук. Вскоре примкнули полковник Зыонг Ван Ты и лейтенант Дао Ба Ке. Эти двое обладали дополнительной серьёзной мотивацией: они успели пройти коммунистические «лагеря перевоспитания». Военных поддержали писатель До Тхонг Минь, экономист Нгуен Суан Нгья, журналист Нго Ти Дунг. И естественно, адвокаты Хоанг Ко Лонг и Хоанг Ко Динь – братья самого коммодора.
При всём том, Хоанг Ко Минь не имел никаких иллюзий: «Не думаю, что Вьетнам будет освобождён от коммунистического режима при моей жизни». Отчего такой пессимизм? Он знал врага, знал чудовищную хватку, характерную для коммунизма вообще, а для коммунизма вьетнамского, надо признать, в особенности. Партийные вожди Хо Ши Мин и Ле Зуан, президенты Тон Дык Тханг и Нгуен Хыу Тхо, премьер Фам Ван Донг, генералы Во Нгуен Зиап и Ван Тиен Зунг, шеф госбезопасности Чан Куок Хоан, дипломат Ле Дык Тхо – все они намертво спаивали в себе идеологический фанатизм с феноменальной волей власти, пробивной деловитостью и неистовой жестокостью. «Сколько же будет продолжаться кровавый кошмар и голод?! – Сколько потребуется» – этот лаконичный ответ Во Нгуен Зиапа наивной американской журналистке был подлинным девизом машиноподобного вьетнамского коммунизма. Такой нечеловеческой жести не было, пожалуй, и в Китае.
Думается, никто из лидеров Южного Вьетнама не мог противостоять ханойскому синклиту. Ни император Бао Дай, ни президенты Нго Динь Зьем и Нгуен Ван Тхиеу, ни даже по-настоящему жёсткие премьеры Нгуен Ван Там и Нгуен Као Ки. Даже когда понимали, какова борьба и каков противник. Они не были способны жить, мыслить и решать в адекватных врагу понятиях.
Иное дело – Хоанг Ко Минь (недаром внешне он был удивительно похож на Хо Ши Мина). «Победить коммунистов коммунистической тактикой» – говорил он. И как всегда у него, это были не просто слова.
Хоанг Ко Минь верил в глубинный народ. Диктатура, произвол, репрессии порождают сопротивление. Особенно от людей активных и волевых. Обман раскрывается, мораль вырождается, пропаганда превращается в пародию на себя. Но для восстания людям нужен пример бесстрашия и твёрдости. Клин вышибается клином. Нельзя комплексовать, нельзя признавать за врагом какую-то «свою правду», какие-то права, в которых враг отказал всем, кроме себя. Как он – так и с ним. И если придётся в чём-то стать похожими – значит, так надо. («О ужас! Чем же мы тогда от них отличаемся?!?» Тем, что они – это они, а мы – это мы. И этого достаточно.)
Организационное структурирование удалось в 1979 году. Хоанг Ко Минь создал Зарубежные вооружённые силы Вьетнама. Через год в калифорнийском Сан-Хосе учредился Национальный объединённый фронт освобождения Вьетнама (НОФОВ). Это было 30 апреля 1980-го – в пятую годовщину захвата Южного Вьетнама коммунистами Фронт Хоанг Ко Миня включал обратный отсчёт.
Возникла военно-политическая организация с боевым крылом, политическими департаментами, корпусом агитаторов, канцелярией, бюджетом и даже своей спецслужбой. Задача – «долговременная война сопротивления против коммунистической тирании». Цель – «освобождение родины». Правящая Вьетнамом компартия объявлялась врагом нации, сопротивление режиму – патриотическим долгом и делом чести вьетнамца. Во Вьетнаме – вооружённое повстанчество до полной военной победы. Это брал на себя сам председатель Хоанг Ко Минь, по мысли – будущий президент свободного Вьетнама. В диаспоре – создание демократической общественной модели. Это курировал зампред Фам Ван Лиеу.
Естественным плацдармом вооружённого проникновения во Вьетнам являлся Таиланд. После падения Сайгона, Вьентьяна и Пномпеня мир покорно ждал, когда красные войдут в Бангкок. Но военные и гражданские антикоммунисты ответили Таммасатской резнёй 1976 года. Таиланд превратился в антикоммунистический форпост Индокитая. Помочь Хоанг Ко Миню решил флагман тайских ультраправых генерал Судсай Хасадин.
Таиланд отнюдь не сплошная турзона. Есть и труднодоступные горы, куда проберётся не всякий экстремал. Например, в восточной провинции Убонратчатхани, у самой границы с Лаосом. Один из районов носит милое русскому ухо наименование Бунтхарик. В деревне Нонгной держал птицеферму Судсай Хасадин. Её-то он и переоборудовал под военно-тренировочный лагерь для бойцов Хоанг Ко Миня. Формально объект был залегендирован как таиландско-американское лесозаготовительное СП.
На базах 83 (основная) и 81 (вспомогательная) расположились четыре отряда, закодированные как 7684, 7685, 7686 и 7687. В каждом человек по пятьдесят. Итого войска Хоанг Ко Миня насчитывали порядка двухсот бойцов.
Это были не только эмигранты. Пробирались из Вьетнама бывшие сайгонские солдаты и полицейские, возмущённые коллективизацией крестьяне, иногда рабочие-антикоммунисты. Можно было встретить и механика, и ювелира, и плотника, и писателя. Случалось, поворачивали фронт недавние коммунисты. Однажды пришёл даже надзиратель из «лагеря перевоспитания» – записался в отряд к бывшему своему заключённому.
Судсай Хасадин организовал для вьетнамских антикоммунистов несколько тысяч долларов ежемесячно. На эти деньги сумели добыть несколько сотен советских калашниковых и гранатомётов РПГ, американских винтовок М-16, гранатомётов М-79 и противопехотных мин «Клеймор». Покупали всё это по большей части у кантующихся близ границы лаосских контрабандистских группировок. Обмундировались в камуфляжи под джунгли. Обзавелись индивидуальными сухпаями. К рису и лапше полагался соевый соус, сушёную рыбу или свинину запивали бамбуковым чаем. При себе полагалось иметь хотя бы полсотни долларов или таиландских батов – при попадании в плен могла выручить коррупция.
Управлял базой и командовал на месте преданный коммодору добрый католик Ле Хонг: «Я приветствую лучших сынов нашей родины, пришедших нести свободу пятидесяти миллионам братьев и сестёр, томящимся в тюрьме Вьетконга. Скоро вы начнёте новую жизнь в боях. От вас потребуется высокое моральное чувство нации, свободы и справедливости. Помните, что вы – добровольцы революционной армии, а не наёмники и даже не призывные солдаты. Любите своих товарищей, своих командиров, свой народ. Помните, что от народа получили вы оружие, экипировку и пищу, будьте ему благодарны. Это снаряжение вы обязаны защищать как собственную жизнь. Любые мысли, внушённые откуда-то извне, любые амбиции должны быть удалены из сознания. Всё – во имя освобождения Вьетнама, и ничего иного! Всё – во имя идеалов свободы и нации, и никак иначе! Спасибо всем, кто пришёл. Получайте оружие».
10 сентября 1982 года, там же на базе в Бунтхарике, бойцы учредили Партию революционных реформ Вьетнама – Вьеттан. Главой партии, ясное дело, стал Хоанг Ко Минь. Программа в принципе та же, что у Фронта. Сейчас тотальная война против коммунистического режима: «Это даже не война – это всеобщее сражение за свободу. Солдат – это народ, народ – это солдат. Не спрашивай, где идёт бой и как его вести – бой везде и каждый сражается всей мерой своих сил». Но в будущем освобождённом Вьетнаме прольются потоки добра, света и братства. Это будет высший тип демократии, лучшие западные образцы соединятся с вьетнамской традицией родовой взаимовыручки. Типичным обращением Хоанг Ко Миня было «Братья и сёстры!»
Идеологическая работа НОФОВ называлась «курс правды» и сравнивалась с дзен-учением. Через год началось вещание «Радио сопротивления Вьетнама». Пять раз в день культовая сайгонская певица Тхань Тхай открывала программу песней «Я люблю свою страну». Выпускалась газета «Сопротивление». Радио и печать НОФОВ курировал Чан Кхань. Пятитысячная партия со штаб-квартирой в Сан-Хосе собирала на свои митинги по десятку тысяч. Акции обычно совершались 30 апреля. Хоанг Ко Минь старался отобрать эту дату у Ле Зуана.
Коммодор проповедовал железное единение в непримиримой борьбе. Не каждый с ним соглашался. Среди эмигрантов встречались и сторонники мирного протеста. А то и «конструктивного диалога» с правящим ханойским режимом. На такой позиции стояли обычно интеллектуалы леволиберального толка. Зацикленные на том, что «нельзя копировать коммунистов!» Зато диалог вести можно. Убеждать. Протестовать на основе универсального права. Воспитывать примером смирения. Чтобы устыдились.
Хоанг Ко Минь полагал, что на такое способен либо агент врага, либо чрезвычайно неумный человек. В первом случае всё понятно со времён боёв на Меконге. Во втором… ну, можно предложить помолчать. А если не умолкает? Если продолжает во время войны капитулянтскую пропаганду, деморализует и разлагает ряды? Ну тогда, как говорится, смотри пункт первый.
В НОФОВ была своя служба безопасности под названием K-9. Курировал эту структуру Фам Ван Лиеу под личным контролем Хоанг Ко Миня. «Призыв к нормализации отношений с коммунистическими победителями был достаточным основанием для избиения, а в некоторых случаях и для смертного приговора» – вспоминают историки Вьеткьеу. Несколько подобных инцидентов произошли в разных американских штатах. Убийства Хоанг Ко Минь отрицал (по поводу избиений не уточнялось). В любом случае война шла на равных. Госбезопасность СРВ засылала агентуру в НОФОВ с задачей убить Хоанг Ко Миня. Подразделение К-9 выполняло «тягостные, но необходимые обязанности».
«Пристрелочные» акции начались с 1984 года. Систематические атаки – с 1985-го. Хронология говорит сама за себя. Рейгановское десятилетие, решающий перевал. 1985-й – год начала советской Перестройки. Время Джамбори, время ВАКЛ. Кстати, Фронт поддерживал контакты по линии ВАКЛ. Хоанг Ко Минь и Зыонг Ван Мин побывали в Сеуле по приглашению самого преподобного Муна. Летели через чанкайшистский Тайвань. «Люди мира отвергли коммунизм и поднимаются против него. История неуклонно движется вперёд. Свобода победит рабство».
Индокитай не принадлежал к ключевым фронтам всемирного антикоммунистического противостояния 1980-х. Но шла борьба и здесь. Вьетнамский участок со своими бойцами держал Хоанг Ко Минь. И кстати, его тоже не обошла вниманием администрация Рональда Рейгана. Содействие Фронту Хоанг Ко Миня курировал помощник министра обороны Ричард Армитидж – сам военный моряк, ветеран Вьетнамской войны, участник спасения беженцев в апреле 1975-го.
Таиланд не граничит с Вьетнамом. Прорываться туда приходилось через Лаос. Но лаосский комрежим Кейсона Фомвихана подчинялся ханойским правителям. Так что Хоанг Ко Минь не видел особой разницы. Бой с ЛНДР был равнозначен бою с СРВ. И естественно, бойцам НОФОВ помогали лаосские антикоммунистические повстанцы. Из фронта Нео Хом генерала Ванг Пао и организации ЭЛОЛ хмонгского вожака Па Као Хэ.
Акция выглядела примерно так. Отряд человек в пятьдесят-сто – обычно под командованием Ле Хонга и самого Хоанг Ко Миня – пересекает таиландско-лаосскую границу. К нему присоединяются лаосские товарищи. Проводят рейд по джунглям, обстреливают лаосский правительственный патруль. Отступают в труднодоступную глубь, обосновываются в горном укреплённом пункте. Повторяют вылазку уже до ближайшей деревни, выбивают оттуда представителей власти. Вскоре после этого появляется усиленное карательное формирование, обычно с вьетнамским участием. Завязывается боестолкновение. Повстанцы стараются маневрировать, удерживаясь в своём укрепрайоне.
Стратегия была разгадана. В декабре 1984-го специально переброшенный из Вьетнама спецназ зачистил главную передовую базу НОФОВ – «заставу Хай Ван». Повстанцы с серьёзными потерями отступили обратно в Таиланд.
Декабрьское поражение спровоцировало жёсткий конфликт в руководстве Фронта. Фам Ван Лиеу и его сторонники выступили против Хоанг Ко Миня. Они упрекали коммодора в догматичном понимании воинской чести, если не авантюрных амбициях. Во главе двухсот человек он словно брался на равных воевать с армиями двух государств. Прорыв был, несомненно, доблестным актом. Его заметили в мире. Честь вознеслась. Но символический в общем-то удар стоил Фронту тяжёлых людских потерь. К тому же и таиландское правительство, недовольное возникшим скандалом, давало понять: гостям так себя вести не положено.
Хоанг Ко Минь стоял на своём. Он вообще не любил дискуссий. С друзьями спорить не о чем, а с врагами надо драться. «Вот недаром он так похож на Хо Ши Мина!» – заговорили оппоненты. Снова стали вспоминаться странные дела К-9. Ушёл из Фронта авторитет либеральной общественности Нгуен Суан Нгья, на прощание назвав соратниками «горными бандитами» коммодора и его соратников.
Группа Фам Ван Лиеу рассчитывала привлечь на свою сторону популярного Ле Хонга. Оперативный командующий был известен компетентностью, отвагой и скромностью. За ним пошли бы многие. Но Ле Хонг оставался неуклонно верен Хоанг Ко Миню. В результате Фам Ван Лиеу, Нгуен Ким Хонг и те, кто их поддержал, ушли из НОФОВ. В час раскола соратников не каждый сдержал слёзы.
Так наступил 1985-й. Хоанг Ко Минь разработал военный план Донг Тиен – Вперёд на Восток. Коммодор рвался к дельте Меконга. Уверенный, что появление вооружённых повстанцев неизбежно обернётся всенародным антикоммунистическим восстанием.
Но пробиться через Лаос во Вьетнам не удавалось. 1 мая 1985-го умер от малярии Ле Хонг (слухи о причинах его смерти ходят разные, но подобные «версии» в таких случаях появляются всегда). Оперативное командование по назначению Хоанг Ко Миня принял Зыонг Ван Ты. Тоже весьма уважаемый человек. Авторитетный политически, а в военном смысле известный вескостью и основательностью оперативных решений.
В июле Зыонг Ван Ты вышел в поход – Донг Тиен I. Во главе отряда в шестьдесят бойцов. Почти трёхсоткилометровый путь привёл-таки во вьетнамский район Шатхэй. Малонаселённая гористая местность, пересечённая реками и плотинами. Здесь было где скрыться, отстрелявшись от пограничников. Но шёл осенний сезон дождей. Потоки бурлили как в котле. Зыонг Ван Ты погиб на одной из переправ.
Первым замом Хоанг Ко Миня стал Чан Кхань. Вдвоём запланировали «Восточную кампанию» 1987 года. На которую коммодор сделал главную и последнюю ставку.
Лаосская провинция Салаван тянется сплошной полосой от таиландской Убонратчатхани до вьетнамской Куангчи. Этим коридором шёл Зыонг Ван Ты, после пересечения лаосско-вьетнамской границы свернувший к югу в Кантум. Предполагалось повторить его движение. Пополнить ряды лаосскими боевиками Нео Хом и ЭЛОЛ. Пробраться в Кантум, развернуть там диверсионную войну. Оттуда марш-бросок на крайний юг – в идеальную для партизанского движения дельту Меконга. Создать там повстанческий очаг, освободить регион и двинуться к северу – на Ханой. В опоре на массовое вьетнамское восстание. В котором коммодор не сомневался.
Общее командование осуществлял Хоанг Ко Минь, первым помощником был Чан Кхань, отдельными бригадами руководили молодые командиры Фан Тхань Фуонг, Нгуен Хюи, Во Хоанг, Нгуен Винь Лок, Лыу Минь Хунг, Во Ван Туан. Отдельно двигалась передовая группа из десятка сайгонских ветеранов, которую вёл Нгуен Куанг Фук.
С самого начала план пришлось корректировать. Нгуен Куанг Фук не смог выдвинуться из-за сильного приступа лихорадки. Одно это резко ослабило проект. Сдали нервы у Фан Тхань Фуонга. В воздухе появился разведывательный самолёт лаосской правительственной авиации. Фактор секретности оказался явно нарушен. Но предложений отказаться или отложить коммодор не стал бы и слушать. 20 июля 1987-го отряд Хоанг Ко Миня переправился через Меконг. Путь указывали лаосские контрабандисты на мотоциклах. Начался Донг Тиен II.
Первое боестолкновение произошло на пятый день рейда. Скоротечный огневой контакт с лаосскими солдатами вынудил отступить в джунгли с намеченной тропы. Изматывающий переход осложнился. Стали сказываться «малярийный» климат, ядовитые комары, тяжесть движения по острым камням. Бойцы из невоевавших и неслуживших эмигрантов начали сдавать. (Странно, кстати, что коммодор вообще взял таких в поход. Но он очень верил в фактор идейности, придающей сверхсилы любому.) С трудом удавалось отрываться от преследования. Лаосские проводники начали исчезать вместе с мотоциклами. Но Хоанг Ко Минь подгонял «вперёд на восток». Посовещавшись с вожаком лаосских контрабандистов, Хоанг Ко Минь приказал менять маршрут и сдвигаться к югу, в лаосскую провинцию Секонг. Оттуда новым маршрутом – в Кампучию (Камбоджу) и напрямую в дельту Меконга.
На десятый день стало известно: против сотни Хоанг Ко Миня выдвинута трёхтысячная группировка лаосской армии, усиленная вьетнамским спецназом. Ежедневно кто-нибудь из бойцов погибал в перестрелке или попадал в плен. Попытка передышки в небольшой горной деревне едва не обернулась окружением. Был убит Чан Кхань. Соратники впервые увидели коммодора побледневшим, когда он стоял над погибшим.
Утро 28 августа застало близ города Аттапы, центра одноимённой лаосской провинции. Уже не так далеко от кампучийской границы. Практически на открытой местности. Здесь карательный полк наконец сомкнул кольцо. Повстанцы приняли последний бой. Один за другим погибали бойцы и командиры. Пали под пулями Нгуен Винь Лок и Во Ван Туан. Выстрелил в себя политкомиссар Нгуен Хюи. Подорвался своей гранатой Лыу Минь Хунг. Наконец приставил себе к виску браунинг сам Хоанг Ко Минь. «И люди завидовать станут твоей легендарной судьбе. Последняя пуля осталась – последняя пуля себе».
Из ста тридцати человек погибли восемьдесят три. Девятнадцать попали в плен. Двадцать восемь всё-таки сумели скрыться и уйти. Суд города Хошимин (Сайгон) приговорил взятых в плен к различным срокам заключения – от трёхлетнего до пожизненного.
Борьба не прекратилась. Даже смерть Хоанг Ко Миня долго не признавалась. Командование Армией сопротивления НОФОВ принял Дао Ба Ке. Через два года после гибели коммодора он повёл Донг Тиен III. 8 августа 1989-го Дао Ба Ке двинулся через Лаос к дельте Меконга во главе отряда уже в тридцать человек. Продлился поход недолго. Через несколько дней лаосский полк с вьетнамским спецподразделением блокировали повстанцев. Вооружённая борьба НОФОВ завершилась.
Дао Ба Ке получил пожизненный срок. Но давно вышел по УДО. Живёт на родине, встречается с друзьями и сослуживцами по сайгонской армии. Много общается с земляками, иногда и с журналистами. Очень хвалит рыночные реформы правящих коммунистов – Дой Мой («Обновление»). А те хвалят его – за «осознание ошибок и готовность к диалогу».
НОФОВ полностью слился с партией Вьеттан. Среди лидеров – братья Хоанг Ко Миня, ветераны Фам Ван Лиеу, Чыонг Тан Лак, Нгуен Ким Хонг. Председатель – бизнесмен-правозащитник До Хоанг Зьем. Партия теперь исключительно за мирный протест. И по большей части среди диаспоры. Во Вьетнаме мирно протестовать опаснее, чем немирно. Диссиденты хорошо это знают. И всё равно ханойское правительство зачислило Вьеттан в «террористические организации». Ведь партия по-прежнему верна памяти и образу своего основателя Хоанг Ко Миня.
Генсек Компартии Вьетнама Нгуен Фу Чонг идёт путём Си Цзиньпина (ну и ещё кое-кого) – наращивает единовластие. Два года назад он объединил партийное лидерство с президентством (чего прежде не полагалось). Рыночные реформы в стране и правда идут. Личное обогащение возведено в государственную добродетель и прямо предписывается каждому сознательному коммунисту. Неустанно бдит госбезопасность. Её шеф генерал-профессор То Лам, достойный наследник Чан Куок Хоана, учит подавлению «цветных революций» самого Николая Патрушева.
Мужество вьетнамских диссидентов, убеждённость и целеустремлённость активистов Вьеттана восхищают мир. Список вьетнамских политзаключённых открывается именами лидера молодёжных протестов Нгуен Тиен Чунга и физика-правозащитника Нгуен Си Биня. Но более реальную угрозу режиму КПВ представляют иные силы. В ведомстве То Лама их именуют «чёрными сообществами». Теневой бизнес структурирован сотнями криминальных группировок. Которые подчас меняют по ночам власть в провинциальных городах (подобно срочно запрещённому российскому АУЕ). Но ещё опаснее «рабочее подполье», сотнями и тысячами забастовок раскатывающееся по вьетнамским городам. Снова «глубинный народ». Вот кого по-настоящему боятся и вьетнамские правители, и им подобные планеты всей.
33 года назад люди отчаянной храбрости попытались свергнуть тоталитарный режим. Попытка не удалась. Хоанг Ко Минь умер по-дикому в лесу, дабы поколения вьетнамцев не становились беженцами за границей. Пришли иные времена, но тропа Хоанг Ко Миня не зарастает и не зарастёт никогда. Рано или поздно, тем или другим маршрутом – она приводит к свободе.
Михаил Кедрин, специально для «В кризис.ру»