Оседает пыль «пригожасо». Пригожин уже выступил в новом качестве. Прославляет свой марш, обещает фронтовые победы. Ни слова, где находится и что собирается делать. Пропал генерал Суровикин, но общественный ажиотаж поиска быстро сдулся. Сотрясательное событие полуторанедельной давности признано отначала бессмысленным. Слишком скромны были цели и безрезультатны итоги. Хотя извлекаются кое-какие уроки для следующих. Не только в том, как не надо. Некоторые задумались глубже.
Пригожину возвращают деньги, конфискованные в петербургских обысках. Миллиарды рублей, сотни тысяч долларов, золото в слитках, пара «газелей» наличности. «Собственник есть собственник», – вздыхал на днях особенный губернатор Беглов. Не сказать, чтобы священность собственности уважалась во всех случаях (с Ходорковским, к примеру, такого догматизма не проявляли). Но выдержан другой принцип: права путинской номенклатуры действительно соблюдаются.
С Пригожиным явно договорились на определённых условиях. Из политики его убирают. Силовиков-«вагнеров» и медиа-«троллей» из-под него выдёргивают. Расторгаются госконтракты с «Конкордом». Но на личное потребление чего ж не вернуть. Властям Пригожин не враг и не предатель. Хотел как лучше в общих интересах хозяев. В этом нет сомнений, несмотря ни на какие частности. Пусть в мятеже проиграли обе стороны, но они же вместе и победили – ибо устояли и перетёрли. Опасения за судьбу путинского экс-повара представляются преувеличенными. Если не будет нарываться дальше, нынешним наказанием для него и кончится. Правда, он-то способен нарваться снова. Темперамент не блёклый. Но пока всё идёт ровно. Сегодня ростовская администрация великодушно простила Пригожину 92 млн рублей ущерба городскому хозяйству.
Сложнее с Суровикиным. Проясняются истоки всей пригожинской темы. Затевалась она с узкоказённой целью: заменить министра обороны. Дабы сохранить статус «Вагнера» и личное положение хозяина ЧВК. Кандидатурой на место Шойгу продвигался Суровикин. Официальных подтверждений этому (пока?) нет, но похоже, пособничество мятежу карается жёстче самого мятежа. Что дозволено быку – частнику-наёмнику, то не дозволено Юпитеру – государственнику-генералу. Между тем, триумфальность марша на Ростов наводит на размышления. Выстелить ковровую дорожку можно было даже без прямого приказа. Причастным силовикам достаточно знать позицию высокопоставленного покровителя пригожинцев. Позицию Суровикина знали. И могли поступать соответственно.
Пока сам Суровикин не сдал назад. Генерал смятённо смотрелся на видео своего обращения. Призывая «Вагнер» остановиться, словно наступал себе на горло. Но толчок был сделан, и за это приходит ответ. На данный момент через безвестное отсутствие. (Вспоминается эпопея северокорейского маршала Ли Ён Хо, местонахождение которого неизвестно уже одиннадцать лет. С другой стороны, маршал Ли претендовал руководить Ким Чен Ыном и сопротивлялся при аресте. Наш случай совсем не тот, конечно.)
При всём том Суровикин не только не задержан официально, но и не снят с высоких военных постов. Формально он и сейчас командует воздушно-космическими силами и замещает командующего войсковой группировкой в Украине. Ситуация с командованием очевидно расшатана. На фоне украинского контрнаступления, напор которого признан самим Путиным.
Само по себе участие Суровикина – ответ симпатизантам пригожинского бунта. Предположения о замирении с Украиной, не говоря о либерализации в РФ в этом контексте гротескны. Трудно подобрать более портретное олицетворение диктатуры и агрессию. С именем генерала связано не только эпохальное «приступайте к отводу войск» (своего рода исторический девиз всей «спецвоеноперации»). Самые массированные обстрелы украинских городов. Удары с воздуха по повстанческим районам в Сирии. Поддержание рахмонской диктатуры в Таджикистане. Это не говоря о старте за ГКЧП в Августе 1991-го, тюрьме за гибель троих и освобождении приказом Ельцина.
Во всех ключевых вопросах политики мятежники и возможные пособники не расходились с теми, против кого поднялись. Недаром Пригожин вновь заговорил ныне о фронтах и победах. В полном ходу мракобесная идеология поварского «консервативного движения». Чиновное насилие, ханжество пропаганды, чучхейский изоляционизм, азартное выстраивание олигархии под «антиолигархическими» лозунгами. Всё это резко, жёстко, в свежей оболочке. Всё-таки он незаменим теперешнему Кремлю. «Или образ его», как в «Семнадцати мгновениях». Повар уехал, кухня осталась. 
Но не сказать, чтобы мятеж прошёл совсем без последствий. На верхах режима наметился персональный перерасклад. Пригожинское место при Путине было высоким и обширным. Раздела хватит на всех.
Избавлены наконец от неуёмно наглого врага генералы Шойгу и Герасимов. Не только «Вагнер», но вся система ЧВК подгребается под Минобороны. Усиливается золотовская Росгвардия – и бронетехнически, и военно-политически: нужен же при армейском командовании жандармский противовес. Многозначительно молчание в сердцевине власти – органах госбезопасности. Высказались по поводу победы над мятежом сам Путин, при нём Володин, тут же Кадыров, набор политических бессмысленностей мироновско-бегловского типа, даже Шойгу похвалил свои вооружённые силы за стойкость в повиновении начальству – но не Патрушев и не Бортников.
Такая затенённость оттеняет роль ФСБ в нейтрализации «непомерных амбиций». Не особо слышны главы крупнейших госкомпаний и приближённых банков. Скромно держится и губернатор Тульской области. Не стоит забывать, что Алексею Дюмину, одному из ближайших путинских адъютантов, ещё в прошлой пятилетке прочили карьерно-политический взлёт. Возможно, он и произошёл, только без церемониального оформления.
Короче, много интересного дележа пришло в награду за тревожные сутки.
Сила Пригожина состояла в том, что не каждое государственное дело можно поручать государственным деятелям. Всяческий троллизм, будь то словогнойное паскудство или эскадрон при заточке, не проведёшь строкой в бюджете. Требовалось нечто с властью аффилированное, но не вполне сливающееся. Иногда такое востребовалось даже в геополитике – суданских освоениях, центральноафриканских экспедициях. Теперь ситуация изменилась. Эксперименты с госпоручениями частному капиталу недопустимо разрослись через энергичную пригожинскую систему. И стали опасны.
К тому же после 24 февраля 2022-го стесняться уже не приходится. Время военное, как признал глава государства. Отбор высшего корпуса номенклатурной олигархи производится на личной преданности, идеологическом мракобесии (без которого преданность не засчитывается), готовности к выполнению любого государственного приказа. В том числе выходящего за рамки традиционных понятий о государственности. И без признаков самостоятельности хоть в чём-то. Хватит, попробовали. Один такой нашёлся во всей элите – чуть не опрокинулись кремлёвские стены. Аж до сжигания мостов.
Чем дальше, тем чётче подкатывает: режим взялся за непосильное. Глобальная конфронтация вовне, тотальное трамбование внутри, суровое дисциплинирование элиты – всё это необходимо правящему классу, впоротому в историческое банкротство. Закономерны и «СВО», и «обнуление» до беззакония, и политические репрессии на инквизиторских основаниях. Но то же банкротство неумолимо разлагает государство. Феноменальность пригожинского мятежа – устроенного ради министерской рокировки, резко зажжённого и тупо слитого – подчёркивает мрачную уникальность всей госсистемы. Отстроенное государство не имеет иных задач, кроме самоохранения.
В большинстве своём ошарашена и оппозиция. Обычно оглашалось сакраментальное «чума возьми семейства ваши оба». Понятно, что от пригожинской кувалды мало кто ждал добра. Гораздо реже выражалась поддержка мятежникам. Практического смысла она не имела, никому не помогла и не помешала. Но дискуссионный дискурс продвинула.
Озвучен тезис, прежде доступный немногим: реальных перемен стоит ждать не от оппозиционной общественности и не из «сислибской» среды. Те и другие, вежливо выражаясь, не в игре. «Системные либералы» просто часть режима, причём наиболее эффективная. Внесистемные давно в космосе, откуда уговаривают «хранить внутреннюю свободу», «беречь бессмертную душу» и чего-то, быть может, когда-нибудь дождаться.
Но «пригожасо» стимулировал консолидацию либералов антисистемных. Такие заговорили о ставке на бандитское здравомыслие. Ориентированное на чистую конкретику и потому далёкое от идеологического беснования. Сохраняющее хоть какую-то альтернативную силу. Презирающее «терпильную» жертвенность, играющее на выигрыш. Не скованное комплексами «мы же не можем, как они»: наоборот типа – можем только лучше.
Другое дело, что пригожинская эпопея продемонстрировала не только лихую закрутку, но и мгновенный соскок. А прежде того – готовность работать на режим, если тот учитывает корыстную составляющую. Есть в теневом мире группы, для которых альянс с номенклатурой традиционно неприемлем («менты не кенты»), но против них меры приняты заранее. Не всеми ещё забыто, как прессовались такие сообщества в конце позапрошлого года. По политическому решению. С политической жестокостью.
Продвинутая часть эмигрантской оппозиции рассуждает и об иных вариантах. Например, в расчёте на прагматизм спецслужб с их информированностью и потенциалом действия. В направлении всё того же здравомыслия. Ещё один путь олицетворяют русские легионы и корпуса с украинской стороны, запрещённые в РФ, но готовые запретить тех, кто запретил их.
Процесс походит на своеобразный конкурс. Поиск силы. Повар много сделал, когда ушёл с кухни.
Никита Требейко, «В кризис.ру»
