Куба рядом

Рауль Кастро объявил о своей отставке. Со вчерашнего дня первым секретарём ЦК Коммунистической партии Кубы – то есть первым лицом страны – является Мигель Диас-Канель, он же президент Республики Куба. Эпоха Кастро завершается. Коммунистических «барбудос» окончательно сменяет известный нам тип «сорокалетних менеджеров». Они принимают власть над народом с полностью изменённой историей, экономикой, общественной жизнью и даже расовым составом. Но хватит ли им хватки? Вопрос и для нас не праздный.

Схема транзита власти готовилась руководством КПК ещё в начале 2000-х. И пока что в целом проходила без сбоев. Прежде Фидель Кастро-старший объединял три ипостаси власти: первый секретарь ЦК КПК, глава правительства, председатель Госсовета. Первую должность он занимал пятьдесят лет (с 1961-го по 2011-й), вторую – сорок девять лет (с 1959-го по 2008-й), третью – более тридцати лет (с 1976-го по 2008-й). Не только в силу чудовищного личного властолюбия. Господство номенклатурного класса в кубинских условиях требовало максимальной персонификации. Кубинский менталитет очень индивидуалистичен. Недаром на острове в ходу поговорка: «Когда кубинец встречается с кубинцем, это не два кубинца, а всё равно кубинец и кубинец». Соответственно, и власть должна выражаться в конкретной физической единоличности.

Но есть неодолимые факторы. Хотя Рауль ненамного моложе Фиделя, это различие всё же давало несколько лет временной форы. В 2006 году старший передал младшему и.о. председательства в Совмине и Госсовете. Два года спустя официально сдал дела на этих постах. Но сохранял решающий – первосекретарский. Только в 2011 году, за пятилетку до смерти, Фидель передал партийный трон Раулю. До апреля 2018-го уже Кастро-младший совмещал три ипостаси, приучая страну к новому единому лицу хозяина.Вроде всё получалось без неожиданностей. Аппарат власти сохранял полную управляемость, общество плотно контролировалось. Расчёты кубинской политэмиграции на кризис преемственности не оправдывались.

Но снова возраст Кастро вынуждал к дальнейшим шагам. Глава правящего класса обязан заранее заботиться о стабильности правления. Три года назад Рауль Кастро, подобно брату десятилетием ранее, оставил председательские посты в государстве и правительстве. Их принял первый вице-председатель и вице-премьер Мигель Диас-Канель. К тому времени более двадцати лет член Политбюро ЦК КПК. С этого момента Диас-Канель утвердился в статусе наследника.

В конце 2019 года были внесены изменения в государственное устройство Кубы. Восстановлен пост президента и отделён от премьерского. Президентство закрепилось за Диас-Канелем, главой правительства стал Мануэль Марреро Крус. Это воспринялось как сигнал: Кастро готовится к отставке. И заранее рассредоточивает преемников. Отступая от многолетних системных принципов.

Ибо никто не ждёт, чтобы Кастро-младший действительно ушёл на отдых. 89-летний отставник умирать пока не собирается. Он явно претендует на закулисное руководство. Его потенциал в этом плане основан на реальном влиянии в партийно-административном аппарате и особенно в силовых структурах. Почти полвека Рауль Кастро был министром революционных вооружённых сил (так называется на Кубе аналог Минобороны).

Военный министр Леопольдо Синтра Фриас и министр внутренних дел Ласаро Альберто Альварес Касас считались людьми Рауля. Особенно 79-летний корпусной генерал Синтра, воевавший ещё в революцию 1950-х под командованием Кастро-старшего. В прошлый четверг его сменил 77-летний корпусной генерал Альваро Лопес Миера,  тоже прошедший «интерпомощь» 1970–1980-х в Анголе и Эфиопии (даже имеет почётный знак от российского Союза ветеранов Анголы). Воевал в Анголе на командных должностях и 57-летний бригадный генерал Альварес. Это само по себе знак принадлежности к силовой элите кастризма.

Революционные вооружённые силы Кубы – это 50 тысяч строевиков, полтора миллиона резервистов, два миллиона бойцов территориального ополчения. Это армия, авиация, флот, спецназ, военные спецслужбы, система мобилизационной подготовки и солидные экономические активы, структурированные в оборонно-производственных бригадах. МВД Кубы – это национальная революционная полиция с особыми бригадами омоновского типа, департамент госбезопасности с собственными войсковыми подразделениями, оперативно-следственная криминальная дирекция, погранвойска и пожарная охрана. Перечисленного достаточно для тотального пронизывания общества карательными органами. Но МВД – это ещё прочная оперативная связь с Комитетами защиты революции общей численностью 7,6 млн. Комитеты создают всеохватную сеть партийно-государственного, административно-хозяйственного и карательного контроля. Во главе этой системы стоит национальный координатор Херардо Эрнандес Нордело – ветеран ангольской войны, руководитель кубинской разведывательно-диверсионной сети в США 1990-х. Арестованный, осуждённый на два пожизненных и вернувшийся на Кубу по обмену.

Не факт, что Рауль Кастро сможет закрепиться в статус кубинского «елбасы». Однако возможности на то есть и меры к тому приняты. Поэтому стоит в двух словах напомнить его карьеру. В любом случае, и если остаётся, и если уходит.В отличие от брата, Рауль не обладал ни харизмой, ни ораторским талантом, ни культурным бэкграундом (Фидель, по крайней мере, хорошо разбирался в латиноамериканской литературе). В общем-то Рауль всегда был бледной тенью старшего – типичного латиноамериканского каудильо: блестящего, властолюбивого, хитрого, коварного и храброго красавца, умевшего завоевать поклонение толпы.

Раулю оставалась роль Санчо Пансы при Фиделе – исполнителя его приказов, упорного администратора без собственных идей. Правда, к коммунистическому тоталитаризму младший обратился раньше старшего. Пока Фидель боролся за лидерство в студенческой федерации, поддерживавшей Революционную партию (аутентикос), Рауль вступил в Социалистический союз молодёжи – кубинский комсомол. Это была небольшая маргинальная группка, как и «материнская» Народно-социалистическая партия. Коммунисты не имели влияния ни в профсоюзах, ни в студенчестве, ни в крестьянстве. Мелкий интеллигентский кружок, варившийся в собственном марксистско-ленинском соку. Что ж, мелкому человеку там самое место.

В тени брата Рауль поучаствовал в знаменитом нападении на казармы Монкада, посидел в тюрьме, отправился в мексиканскую эмиграцию и оттуда готовился к военной экспедиции на родину. Свою роль в истории Кубы он всё же сыграл. В Мексике познакомился с Эрнесто Че Геварой, который тоже увлекался марксизмом, почитывал Троцкого и подписывал письма «Сталин-II». Известный чекист Николай Леонов в 1956 году работал в советском посольстве в Мехико заместителем атташе по культурным вопросам. Якобы случайно встретился с Фиделем. При этом Леонов вспоминал, что к тому времени уже несколько лет был знаком с Че Геварой и «крепко дружил» с Раулем.

Леонову Фидель не понравился, как, впрочем, и Леонов Фиделю. Но с тех пор лидер «барбудос» постоянно слышал от двух ближайших сподвижников – Рауля и Че – что коммунизм это здорово, что СССР и Китай хотят помочь странам Третьего мира свергнуть империалистическое ярмо.

Пока шла повстанческая война с диктатурой Батисты, Рауль занимался в основном хозяйственными делами. Хотя официальная кубинская история гласит, будто под его руководством был целый фронт на востоке провинции Орьенте, совершавший некие подвиги. Первую известность Кастро-младшиий обрёл 12 января 1959 года. Во время суда над 72 полицейскими свергнутого режима. Председательствовавший Рауль заявил: «Если один виновен, виновны все. Они приговариваются к расстрелу!» И все были расстреляны. Практически без всяких обвинений.

Настойчивость Руля и Че вскоре принесла плоды. Фидель обратил взоры к Москве. Но не надо думать, будто простодушного команданте сбили с панталыку брательник и кореш. Выбор Кастро-старшего был вполне осознан. Коммунистическая система нравилась ему громадным потенциалом личной власти. Фидель и его команда приступили к ускоренной коммунизации. Государственный диктат превзошёл всё мыслимое даже при далеко не демократе Батисте. Всякое инакомыслие жёстко подавлялось. Политическая система унифицировалась под компартию. Разросся всевластный чиновный аппарат. Промышленность национализировалась. Аграрная реформа, демагогически ориентированная на беднейшее крестьянство, обернулась огосударствлением сельского хозяйства.Всё это, естественно, вызвало сопротивление. Вплоть до крестьянской войны в горах Эскамбрая. Подавление антикоммунистического Эскамбрайского восстания – «кубинской Антоновщины» – затянулось до середины 1960-х. Эта «война с бандитами», как назвали её правящие коммунисты, длилась дольше и стоила больших жертв, нежели свержение Батисты. При том, что против 5–6 тысяч мятежников власти бросили без малого 300 тысяч (не опечатка) военных, полицейских и «ополченцев». В стране, население которой тогда не превышало 8 млн.

В апреле 1961-го эмигранты-антикоммунисты устроили при американской помощи провальную высадку в Заливе Свиней. Ни они сами, ни ЦРУ не озаботились координацией с эскамбрайскими партизанами. Вышколенные к тому времени войска Кастро наголову их разгромили. В те самые дни Фидель впервые открыто объявил свою революцию социалистической. Маски были сброшены. Куба позиционировалась как советской «непотопляемый авианосец» в Западном полушарии. Рауль и Че могли торжествовать.

В следующие полвека Рауль Кастро был вторым лицом на Кубе и формально первым в армии. Рассуждать, что он делал все эти годы, не имеет особого смысла. Исполнял решения Фиделя. Если и имел какие-то с ним разногласия, то только в плане большего коммунистического радикализма, более упёртой агрессивности (ходили слухи, что в 1980 году младший уговаривал старшего послать кубинские войска в Афганистан на помощь советскому «ограниченному контингенту»). Так или иначе, Рауль Кастро несёт ответственность за всё, что совершал кубинский коммунистический режим. За подготовку, вооружение и отправку тысяч боевиков и террористов в Гватемалу, Гондурас, Сальвадор, Панаму, Гаити, Доминикану, Колумбию, Венесуэлу, Перу, Боливию, Чили, Бразилию, Аргентину, Уругвай и Парагвай. За полномасштабную войну и карательные экспедиции в Анголе. За подпирание каннибальского режима Менгисту в Эфиопии. За десятки тысяч жертв. За гибель кубинских солдат, посланных «братским» режимом в саванны Анголы, пески Сахары, заросли Огадена и горы Ливана. Хотя основная вина, конечно, лежит на Фиделе.

Только два раза, да и то по слухам, Рауль проявлял инициативу – во время массовых беспорядков 1980-го и 1994-го. В обоих случаях резкое обнищание спровоцировало кубинцев на бунты. Массовые волнения требовали свободы выезда из страны. Рауль предлагал бросить на протестующих войска. Но Фидель подавил беспорядки бескровно, личным авторитетом: собрал толпы своих сторонников и громогласно объявил протестовавших контрреволюционерами, агентами ЦРУ, уголовниками, наркоманами и гомосексуалистами (последнее считалось тогда на Кубе тяжким преступлением).

Летом 1980-го Фидель отпустил в США 125 тысяч человек – не забыв подсунуть наивному Джимми Картеру тысячи уголовников и пациентов психбольниц. (Тогда получило известность полулегендарное письмо из Майами в Гавану: «Дорогой Наварро! Меня два раза учить не надо. Не пропусти и ты шанса. Когда спрашивают, говори то же, что я: на разбой пошёл по политическим причинам. И вырывайся сюда. Твой друг Гонсалес по прозвищу Лютый».) 5 августа 1994-го Гавану охватили уже серьёзные протесты под лозунгами «Куба да, Кастро нет!» И снова Фидель сам говорил с толпой, потом бросил на протестующих «титушек» с арматурой – но не солдат, как опять хотел Рауль – и выпустил пар, отпустив 30 тысяч человек. С обязательством ежегодно выпускать ещё по 20 тысяч.

Таким образом, Рауль отнюдь не был представителем «либерального крыла режима». Как известно, западные политологи с патологическим упорством ищут таковых в самых кошмарных деспотиях. Скорей уж наоборот. После гибели Че Гевары именно Кастро-младший стал лидером тоталитарного экстремизма в руководстве КПК. И именно ему (а кому же ещё – из детей политиков не вышло!) Фидель передал власть. Когда его здоровье окончательно пошатнулось, и стало ясно, что до 140 лет – как он обещал кубинцам – Кастро-старшему не дожить.

Нельзя сказать, чтобы кастровскому режиму была совсем чужда сама идея преобразований. Временам Фидель, по обыкновению громогласно и многословно, анонсировал некие перемены. Особенно в первые годы советской Перестройки. (В 1987 году он даже демонстрировал публичные симпатии опальному Борису Ельцину, на глазах у Михаила Горбачёва.) Но всякий раз кастровские реформы сводились к «ректификации», то есть «очищению», а проще говоря – чистке, закручиванию гаек. Летом 1989-го мир, затаив дыхание, следил за Первым Съездом народных депутатов СССР – а Кубу озарила своя «зарница перестройки»: расстрел генерала Арнальдо Очоа, «кубинского Тухачевского».Перед уходом Фидель в очередной раз сообщил, что «революция нуждается в корректировке». И даже наметил предстоящие реформы: ограниченный допуск иностранного капитала в сферу обслуживания, разрешение мелкого частного бизнеса. Нечто вроде местного НЭПа. По сходной причине: прекращение советского субсидирования (доходившего порой до $22 млн в день) надломило кубинскую экономику. Исчерпал себя и мобилизационный режим «особого периода» 1990-х. Уго Чавес, хоть и снабжал Кубу бесплатной нефтью, заменить Хрущёва и Брежнева в полной мере не мог. И тогда заботу о выживании подданных режим решился переложить на них же. Что и было названо прогрессивной экономической реформой.

«Социалистические принципы не подлежат пересмотру!» – заклинал Фидель. В этом суть любого НЭПа, будь то советский, югославский, польский, венгерский, китайский, вьетнамский или вот кубинский. Чтобы экономика не рухнула окончательно, приходится разрешать немного частной инициативы. Но тут же ограничивать, мелочно регламентировать, контролировать, не давать вырасти – чтобы не переросло в политику, не возникло угрозы власти номенклатуры. Чиновно-начального класса, сформированного властолюбивым презрением к «черни» (под издевательской демагогией о «служении трудящимся»), вседозволенностью и безнаказанной жестокостью. Уверенного в своём праве повелевать странами и народами.

На Кубе этот класс в полной мере осознал свои интересы и возможности. Недаром в 1975 году Рауль Кастро называл подавление Эскамбрая классовой борьбой. Тут он, как ни странно, не солгал. Хозяева страны расправлялись с народным бунтом.

«Ястреб» Рауль на посту реформатора – то самое, что требовалось даже не столько Фиделю, сколько взращённой им коммунистической номенклатуре. И Рауль взялся за реформы. Кубинцам разрешили иметь доллары. Раньше это было номенклатурной привилегией, хотя на «чёрном рынке» они ходили всегда. Открывать мелкие частные предприятия. Заводить фермы. Полувеком раньше отъём ферм побуждал эскамбрайцев к оружию – ну так и стоило ли вводить «агрореформу», если закончили возвратом к тому же? Стали создаваться свободные экономические зоны (СЭЗ) для иностранных инвесторов.

О политической либерализации речи не шло. Ни намёка на многопартийность, отмену цензуры, прекращение репрессий. О культурной тоже. За исключением двух противоположных моментов. С одной стороны, улучшилось положение католической церкви. Верующим даже разрешили вступать в КПК, о чём они не просили. Но кубинцы вообще-то не очень религиозны. Политический католицизм на острове не развит. Так что здесь смягчение курса опасности не представляло.

С другой стороны, были разрешены нетрадиционные сексуальные ориентации. Этот тезис появился даже в законодательстве и в партийных документах. Здесь мы видим своего рода прогибание под доминирующие «сверхноволевые» тренды. Это, кстати, вызвало среди населения заметное недовольство – кубинцы в таких вещах весьма консервативны. Но сделать жест в адрес западной общественности партия посчитала более важной задачей. Подданных никто не спрашивает. Ярым борцом за права ЛГБТ являлась Мариэла Кастро Эспин – дочь Рауля Кастро, директор Кубинского национального центра сексуального образования (CENESEX), член Всемирной ассоциации сексуального здоровья (WAS) и активист ЛГБТ-движения Кубы. И на том стоп. Более никаких либерализмов.

СЭЗ – это небольшие участки, где разрешены частная торговля и сервис. На общеэкономическое развитие они влияют мало. Зато резко выросла в значении туристическая сфера. Можно даже сказать, что туроператоры превратились в особую категорию господствующего класса. Разумеется, высокодоходную отрасль тут же оседлали чины МВД и госбезопасности. Инвалютные потоки поставлены под жёсткий контроль силовиков. Кстати, именно они работают на российском направлении. Символично, что силовикам российским разрешено для зарубежных поездок именно кубинское направление (ещё Вьетнам).

«Что они ни делают – не идут дела». Туристический бум породил новые виды мошенничества и преступности. За три поколения кубинцы привыкли к потреблению с «чёрного хода». Власти регулярно закрывают на это глаза, предоставляя подданным право выживать попранием закона. Лишь бы это не касалось политики. Например, лангустов на Кубе продавать запрещено – но в любом отеле спросят: не желаете ли? В порту Батабано, где ловят лангустов на экспорт, в каждом доме холодильник – приходи да покупай. В открытой продаже нет ничего, но купить можно всё. Проституция с 1999 года строго запрещена, но отели предлагают девушек так же запросто, как и лангустов.В 2011 году, как раз под уход Кастро, на Кубе было объявлено об отмене карточной системы. Собачий хвост, как водится при коммунистах, рубили по частям. К 2020-му карточки где-то отменили, где-то «не успели», а в апреле месяце вернули повсеместно. Причина? Пандемия! Как раньше объясняли американской блокадой. Хотя совершенно непонятно, как мифическая блокада связана с кубинской бесхозяйственностью, воровством и коррупцией. «Русо туристо», живущий в дорогущем отеле на Варадеро, возмущается: почему номер не убирают?! Администратор отвечает, причём с ещё большим возмущением: «Bloqueo americano!»

В частных забегаловках цены выше, а ассортимент беднее, чем в государственных. Персонал угрюм и нелюбезен. Почему? А жизнь у частников тяжелее: сам у себя не уворуешь, и давай на лапу полиции, надзорным службам и вообще всякому начальству. Какая свободная экономика, какой рынок?! Крестьяне получили свободу, но… продавать продукцию можно только государству, т.е. за копейки. А за копейки если и купишь трактор, то списанный китайский. А ещё нужны удобрения, запчасти, бензин для вывоза продукции.

«Почти все кубинские сельхозпроизводители – и на кофейных плантациях в горах, и на тростниковых и табачных на равнине – сетуют на техническое отставание. Большая часть сельскохозяйственного инвентаря на острове такая же, как в XIX веке: плуг, запряжённый быком, телега, запряжённая лошадью, мачете», – описывает репортёр Би-Би-Си Уилл Грант.

Но даже при чудовищно отсталой экономике, коррупции, тотальных хищениях и прочих «прелестях» у государства хватает ресурсов на обеспечение минимума для граждан. Позволяющего не умереть от голода и даже пользоваться убогими соцпрограммами. За 60 лет выросли поколения, привыкшие к весёлой карибской нищете. Сдобренной мелким воровством, подпольной торговлей всяческой запрещёнкой, перепродажей долларов, нелегальной сдачей жилья туристам. Кто поактивнее и покреативнее, те идут в неофициальные гиды и таксисты. Неистребима и проституция.

Всё это – образ жизни, ставший привычным на «Острове свободы». Так сложился очень своеобразный социальный контракт: номенклатура даёт массе добро на вышеописанное, масса не ставит под сомнение номенклатурную власть. Это действительно очень прочная социальная система, и не зря российские коммунисты так восхищены кастризмом. Вот где первая и главная разгадка устойчивости кастровского режима. Есть, впрочем, и вторая, гораздо проще: МВД и тюремное ведомство. Свыше 57 тысяч заключённых на 11 млн. Это шестое место в мире по доле заключённых в населении страны. Для сравнения: Россия – на двадцать шестом. Как видим, коммунистическая номенклатура народа всё равно опасается. Что ж, это с её стороны разумно.

Те, кого такая жизнь не устраивала, давно уехали. Таких минимум миллион с лишним, по другим подсчётам много больше. От каждого десятого до каждого четвёртого. Другие погибли в эскамбрайских боях. Третьи заперты в тюрьмах. Большинство же, вполне возможно, не хочет рыночных реформ. Достаточно того рынка, каким уже одарили братья Кастро. Кубинцы, конечно, любят туристов, доллары приносящих. Но работать на частных производствах не захотят. Тем более, половинчатые реформы – а они другими на Кубе быть не могут – как же нерушимые идеалы социализма, госсектор, однопартийная система и фактически узаконенная коррупция? – всегда гораздо болезненнее радикальных. Неуверенные реформы в России остались в памяти лихими девяностыми, а британский тэтчеризм и американский рейганизм вспоминаются как золотой век.Очень возможно, Раулю Кастро и его сменщикам нравится «китайская модель». Теоретически. Практически же она смертельна для их режима. У пекинских, как и ханойских властителей выбор был прост: или радикальные реформы, или бунт и хаос. Кубинское же государство может загнивать ещё долго. А вот реформы как раз грозят бунтом и хаосом.

Отмена конвертируемых песо – важнейшая реформа 2021 года – отнюдь не привела к заполнению кубинских прилавков. Зато вызвала дикий всплеск инфляции. С одной стороны, кубинская беднота радовалась: наконец-то социальная справедливость торжествует – лишились привилегий ненавистные работники отелей и обитатели СЭЗ! Но песо как не обеспечивался ничем, кроме надписи на банкнотах, так и не обеспечивается. Чёрный рынок как процветал, так и процветает. А начальство как жило на доллары, так и живёт.

Кубинская номенклатура усвоила уроки перестроечного СССР. Не только политические – открути слегка гайки, и полный крах станет вопросом времени. Учтена и экономическая сторона. Кооперативы, хозрасчёты, аренды – это тоже не для КПК. В результате псевдореформы ведутся на Кубе уже 14 лет, и можно лицезреть результаты. Наворачивается просто-напросто чудовищная помойка – фотогалереи, размещаемые побывавшими там туристами, заставляют вспомнить Гаити. Туристов в Гаване осаждают толпы настырных попрошаек, как в Киншасе. Затрещали по швам медицина и образование – прежняя кубинская гордость. Врачи и учителя рванули в таксисты, гиды и лавочники; даже задавленный и дохлый частный сектор позволяет зарабатывать больше, чем работа в больнице или школе. Прекращение туризма в «ковидном» 2020 году спровоцировало ещё большую катастрофу.

Исчезает и знаменитая безопасность, хотя бы для избранных. То, что тоталитарные режимы всегда могли гарантировать. Сегодня сунуться в пригороды Гаваны так же опасно, как в бразильские фавелы или венесуэльские ранчос. Если так пойдёт дальше (а как ещё может пойти?), через несколько лет бандиты будут грабить прямо перед отелями Варадеро. Чего ещё ждать, если минимальная кубинская зарплата 1 февраля 2021-го – $9 в месяц, а средняя – $12?

Кстати, оргпреступность на Кубе существовала и при Фиделе. Её якобы «искоренение» являло собой один из многочисленных пропагандистских мифов. В последние три десятилетия кубинская мафия за малым не легализована. Основные её сферы – контроль над частными такси, торговля омарами и лангустами, сутенёрство. Боссы живут в особняках, как при Батисте, курят гаванские сигары, сверкают массивными перстнями. Уже дают интервью иностранным корреспондентам. Ну разве что пока не позволяют публиковать свои имена. Наверное, из уважения к деловым партнёрам в МВД.

И вот что показательно. В этих интервью мафиози искренне выражают симпатии Кастро. И старшему, и младшему. Почему бы? Всё просто: боятся конкуренции другой кубинской мафии – через пролив во Флориде. «Что вы, эти бандиты в первый день нас перережут! Мы на лангустах, а они-то на героине!» Режим Кастро предоставил им свою категорию привилегий, и от добра криминал добра не ищет. Гниёт себе, и пусть гниёт. На их век хватит.Новый глава партии и государства Мигель Диас-Канель – абсолютно бесцветная личность. О нём вообще ничего толком не сказать. Как раз сегодня ему исполнился 61 год – ну, с днём рождения. По специальности инженер-электронщик, но никогда по ней не работал. Карьеру сделал в комсомоле по идеологической линии. Во время гражданской войны в Никарагуа побывал кубинским советником при сандинистах – тоже объяснял, с какого конца пули вылетают в свете исторических решений… Возглавлял комитеты КПК в двух провинциях. В 2003 году кооптирован в Политбюро.

А в 2010-е Диас-Канель пошёл на вертикальный взлёт. Министр высшего образования, вице-премьер, с февраля 2018-го – первый вице-премьер и первый зампред Госсовета. Что братья Кастро готовят из него наследника, стало понятно уже лет семь назад. Сложнее было понять другое – почему именно из него. Бюрократ как бюрократ, только на редкость безликий. Но скорей всего, именно эта безликость, серое машиноподобие и определило выбор если не Фиделя, то Рауля. Правящей элите нужна социальная энтропия. Такой персонаж способен её обеспечить.

За спиной 57-летнего премьер-министра Марреро нет даже войны в Никарагуа. Есть другое. В молодости работал архитектором. Но с 1990 года ушёл, понятно, в турсектор. Был директором отеля, потом менеджером гостиничного комплекса Варадеро и президентом турхолдинга Gaviota. Это на Кубе высокая номенклатурная позиция. В 2004 году Фидель назначил Марреро министром туризма – то есть ответственным за валютные поступления. Дело серьёзное, прямо сислиб из финансового блока. Через пятнадцать лет Рауль поднял Марреро в премьеры.

Не сказать, чтобы Марреро оросил кубинскую экономику инвестиционным дождём. Но с конкретными задачами добывания валюты, видимо, справлялся. Политически тоже полная бесцветность, под стать персеку-президенту. Опять-таки, что и нужно Раулю Кастро и номенклатурному классу в целом.

Правящая верхушка состоит не только из этих двоих-троих. И даже не только с прибавлением силовиков – Миеры, Альвареса, Эрнандеса. Главные силовики и лоббисты гаванской «Семьи» – сын Рауля, племянник Фиделя Алехандро Кастро и зять Рауля Альберто Лопес-Каллехас. Первый в чине полковника МВД возглавляет Совет национальной обороны и безопасности, кубинский аналог патрушевского Совбеза. То есть курирует спецслужбы и карательные органы. Второй в чине армейского генерала руководит агентством GAESA – огромным хозяйственным конгломератом военного министерства, контролирующим сотни валютных предприятий. Этого уже достаточно для контрольного пакета власти в предельно милитаризованном государстве. Но это далеко не всё.

Вице-президентом Кубы служит 75-летний Сальвадор Вальдес Меса. Чернокожий куратор профсоюзов и прочих общественных организаций известен особыми симпатиями к северокорейскому строю. Влиятельный вице-премьер Рамиро Вальдес Менендес – 88-летний ветеран кастристской «революции», воевал под командованием Че Гевары, много лет возглавлял МВД. Тоже комментарии излишни. 77-летний председатель Национальной ассамблеи Эстебан Ласо Эрнандес, карьерный партаппаратчик, курирует и Госсовет. Организации «старых бойцов революции» также политический фактор. 84-летний Виктор Дреке Крус, чернокожий ветеран карательного аппарата и африканских экспедиций, зорко приглядывает за исполнением заветов Фиделя и Че.

61-летний вице-премьер по экономике Алехандро Хиль Фернандес известен как сторонник госпланирования и госконтроля над ценами и зарплатами (премьер Марреро, кстати, стоит на той же позиции). Вице-премьер Роберто Моралес Охеда сравнительно молод, всего 53 года. По профессии врач, курирует социалку. Почему-то именно ему поручается поздравлять с юбилейными датами полицию и госбезопасность. 63-летний министр иностранных дел Бруно Родригес Паррилья раньше руководил международными связями комсомола и успел повевать в Анголе. Министр финансов Мейси Боланьос Вейсс не прославлена пока ничем. Да и финансами в большей степени занимается министр туризма Хуан Гарсиа Гранда, усердно зазывающий на Кубу туристов из России. Министр культуры Альпидио Алонсо Грау – официозный поэт, воспитатель молодёжи в славных традициях. Впрочем, на практике идеологией и пропагандой руководит начальник кубинского гостелерадио Данило Сирио Лопес.

Диас-Канель, Марреро Крус, Вальдес Меса, Ласо Эранандес, Моралес Охеда, Миера и Паррилья – своего рода совладельцы контрольного пакета в Политбюро (откуда, правда, выведен Вальдес Менендес). Впрочем, теперь им пришлось поделиться: в высший парторган введены Лопес-Кальеха и Альварес Касас. Немудрено, что Диас-Канель фактически произнёс торжественное обязательство: «Товарищ Рауль будет консультировать по важнейшим стратегическим решениям. Он будет с нами всегда».

Перечислять функционеров можно долго. Но принцип подбора понятен. Уходящие ветераны коммунистической жести подготовили себе смену типа Силуанова, Мишустина, Мантурова, Решетникова… Освоивших социотехнологические новации, без которых сейчас не прожить, но всецело преданных политической системе диктатуры. Вот и вся суть дихотомии Кастро – Диас-Канель. Те и другие сплочены общим видением классового интереса.Оппозиция на Кубе, пожалуй, не сильнее российской. Хотя нельзя не преклониться перед бесстрашием Женщин в белом и Патриотического союза Кубы (UNPACU). Это самые активные организации кубинского протеста. Методы вполне мирные: уличные пикеты, открытые публичные собрания, митинги-концерты, голодовки, выступления в Сети. Заявлена цель: ненасильственной борьбой принудить правительство к диалогу и добиться демократических преобразований. Без братоубийства.

И то лидер UNPFCU Хосе Даниэль Феррер привлекался за «нанесение побоев» какому-то местному нодовцу. Эмигрировать в Испанию он решительно отказался: «Свободных людьми я хочу видеть кубинцев. Лучшее место для борьбы здесь».

Но в целом диссидентское движение подавлено. Не только карательной машиной, но и социальной изоляцией. Диссидентам просто не находится места в обществе подпольной торговли лангустами.

Либерально-демократическая оппозиция базируется в Испании, радикально-националистическая в Майами. Живы такие легенды сопротивления, как Армандо Вальядарес (сподвижник Владимира Буковского) и Карлос Альберто Монтанер. Но и там сменяются поколения. Дети и внуки живут больше жизнью диаспоры, нежели самой Кубы. Да ведь и устанешь четверть века слушать, что режим «накакнуне краха» (так назвал свою книгу Монтанер в самом начале 1990-х).

Давно сложили головы бойцы Эскамбрая. В глубокой тайне хранятся в некоторых кубинских семьях имена погибших в боях и застенках – Освальдо Рамирес, Синесио Уолш, Уильям Морган, Педро Родригес, Висенте Мендес, Томас Сан-Хиль, Порфирио Ремберто Рамирес, Хосе Леон Хименес, Хулио Эмилио Карретеро, Луис Лара Креспо, Арментино Фериа Перес, Маргарито Ланса Флорес. Ушли из жизни в эмиграции Орландо Бош, Эдель Монтьель, Сойла Агила Альмейда, Убер Матос, Эусебио Пеньяльвер. На Кубе умер вернувшийся после тюрьмы и эмиграции Элой Гутьеррес Менойо.

Почти все они начинали в революции, некоторые были личными друзьями Фиделя (но не Рауля!). Поднялись на борьбу, когда увидели: революция предана. И проиграли – ибо никто из них не был способен сознательно поставить на деградацию страны ради своей власти. Потому и не поняли, в чём сила кастризма.Рауль Кастро должен был железной рукой провести реформы, реанимирующие экономику под властью номенклатуры. В целом он с этой задачей не справился. Официальное руководство передано функционерам, которым придётся как-то разбираться и с наследием обскурантистского социализма Фиделя, и с номенклатурно-коррупционными реформами Рауля.

Мы попытались понять, каким образом кубинская коммунистическая модель оказалась столь долговечной. Очевидно, как трудно она реформируема, если реформируема вообще. Три поколения система принципиальной деградации успешно воспроизводит сама себя. Каждое новое поколение кубинцев ещё привычнее к нищете, ещё терпимее к воровству, ещё лояльнее правителям. Рано или поздно режим рухнет. Но, во-первых, это может произойти нескоро. Во-вторых, сомнительно, чтобы даже падение кастризма стимулировало быстрое развитие. Слишком велик ущерб, нанесенный кубинскому народу правлением братьев Кастро.

«Куба далека, Куба рядом!» – кто в России не слышал этой песни. Сегодня её смысл становится для нас тревожен. Вдумаемся: ведь действительно – рядом. Если уже не здесь.

Евгений Трифонов, специально для «В кризис.ру»