На удивление просто оказалось жить без Пригожина. Сорока дней не прошло с конца могучего повара. А кажется уже, будто его не было никогда. Только в Африке заметно, что кого-то не стало. Россия вполне обходится. Заносилась над страной кувалда, нависала чудовищная тень «консервативного движения», удар «пригожасо» сотрясал государство, предрекалась невиданная диктатура беспредела… Обошлось, однако. Беспредел катит, диктатура крепится. Но без дерготни, в уныло-номенклатурной колее. Взад и вниз.
Немногие обратили на очередной госдумский нырок несколько дней назад. Между тем, прошла первое чтение «ответственность за пропаганду и оправдание идеологии экстремизма». Не терроризма. Даже не экстремизма как такового. Именно идеологии – внутреннего убеждения. Не о действиях уже речь и не только о пропаганде. Об оправдании – моральном выборе. Прицел олигархического государства наведён на мировоззрение и нравственность. «Повиноваться мало, надо любить». Оруэлл рулит.
«Под публичным оправданием экстремизма понимается публичное заявление о признании идеологии и практики экстремизма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании» – говорится в новации, запланированной в 280-ю статью УК РФ. До пяти лет либо штраф триста тысяч. «Ответственность будет грозить также за публичное оправдание или пропаганду экстремизма наравне с ответственностью за призывы к осуществлению экстремистской деятельности», – гордится персональный флагман репрессивного законодательства депутат Пискарёв.
Что-нибудь может не попасть под такой норматив? Вообще-то где закон, там и преступление. Вроде пока не запрещается впрямую молчаливое сочувствие экстремистам. Недаром в кулуарах судов можно услышать, что посещение заседаний по политическим делам стало последней формой оппозиционного собрания. Кое-что володинские госдумцы оставили про запас. И заметим: вполне без кувалды. Так и спокойней. Сам повар показал себя на грани экстремизма. Если булыжник оружие пролетариата, что помешает экстремисту взяться за кувалду – и обойтись без поварского руководства?
Можно с уверенностью сказать: проект пройдёт все положенные чтения. Хотя заметим: первое проштамповано не единогласно. 278 депутатов, включая полный состав «ЕдРа», дисциплинированно за. Но целых 54 оказались против и ещё 16 воздержались. Ядро «несогласных» составили депутаты от СР и КПРФ. Коммунисты опасаются исторических аллюзий, к которым давно не имеют отношения. Но символика может подставить. Прямо задавался вопрос: а что с «Интернационалом»? Весь мир насилья разрушим или как? У справороссов проблемы приземлённей – не обрушится ли вся антиэкстремистская рать, вздумай они возразить против подсчёта на каких-нибудь мунвыборах. Их и так явно оттесняют. Да ещё Пригожин кувалду Миронову дарил, а Прилепина угораздило напороться на теракт. Начальство вполне может посчитать партию излишней.
Так или иначе, конопатятся последние щели легального несогласия. Разговоры о «массшутинге» как первопричине закона напоминают рассуждения Мао Цзэдуна, приказавшего в 1968 году стрелять по не оправдавшим доверия хунвейбинам. Они же говорят о коммуне – значит, придётся не Китайская Народная Республика, а Китайская Народная Коммуна? получается все вывески на посольствах менять? а если не успеем? короче: огонь!
Правящая номенклатурная олигархия желает полного спокойствия. И не верит в его доступность, осознавая полное банкротство. Положение на фронтах звучит постоянным memento mori. Значит, уж внутри-то надо заворачивать надо наглухо. Тем более, с нашим историческим бэкграундом. Депутат-коммунист Смолин недаром отметил: законопроект криминализирует положительные отзывы не только о большевиках (Путин, напомним, состоял в КПСС до последнего года партии), но и о декабристах с февралистами. Экстремизм во всех случаях более чем очевиден. Да что говорить – преступным станет хвалить Бориса Ельцина, вспоминая его звёздный час 1991-го и трудный час 1993-го. А ведь оба раза экстремистскую сторону занимал тот же Путин, вряд ли представляя себя сегодняшнего. А если дальше конкретизировать список: Пятый год, Народная воля, Пугачёвщина, Разинщина… – в какие дебри уйдём?
Но инициаторов всё это не пугает. Как-нибудь Путин выкрутится из-под обвинений. Зато, скажем, навальнианское движение добивается окончательно. Не то, чтобы оно всерьёз теперь угрожало, но на всякий пожарный. С учётом официальной цифры экстремистов и террористов – свыше тринадцати тысячи человек и полутысячи организаций – перекрытие будет тотальным. Ведь «экстремизм» в правоприменении современной РФ – любое предположение о возможности смены власти.
Эффектно выступила Госдума и в контексте «все на выборы». Литым нокаутом прозвучал ответ «иноагенту» с Ютьюба Максиму Кацу. Который с машиноподобным упорством зовёт к участию в ритуале путинского переизбрания. Комичны рассуждения про тридцать миллионов единомышленников, которых надо вывести, чтобы «выразить недоверие» Путину. Безумно он нуждается в доверии единомышленников Каца… Настряли всем адресатам призывы в очередной раз сгонять оппозицию в коалицию. Однако вся эта бессмыслица обеспечивала, по еврейскому анекдоту, «бульон и все при деле». Имитация деятельности поддерживает статус, держит на плаву медийности.
Теперь же интерес к ролику Каца вполне может подпасть пропаганду экстремизма. Хотя что ему, конечно, при тридцатимиллионной поддержке.
Государство делает всё от него зависящее, чтобы сконцентрировать всю оппозицию там, где безразличны запреты и не нужны оправдания. Не раз уже звучало: единственная российская оппозиция – ВСУ. Однако сами украинцы отнюдь так не считают и не собираются обустраивать эмигрантам перестроечного призыва московский «корпоративчик на “Эхе”». Русские добровольцы, воюющие за Украину, смотрят на дело несколько иначе: Цезарь вместо Пригожина обещает дойти до Москвы. Но ни легион, ни корпус, запрещённые именно как экстремистские и террористические, тоже не озаботятся эх-корпоративчиками. Конченое – кончено. Националистическая идеология, ментальность русской воли, порядки повстанческих краёв накрывают по-другому.
Правящий режим понимает положение дел адекватнее многочисленных делегатов «форумов» и «конференций». И сам Путин, и его репродукторы недаром повторяют про «“СВО” до победного конца». Чиновное имперство вздухоряют духоскрепным беснованием. Модернизируют карательную машину «добровольческими» формированиями Минобороны и Росгвардии, перелитыми из ЧВК. Подчёркиваются карт-бланши Кадырову – не надо, мол, забывать, Уткина ведь не стало, противовес убран.
Чтоб не перегнуть раньше времени, слегка проветривают «северянскими» грёзами выпрыгнувшего из небытия Суркова. А забота о тыле возложена на проверенных сислибов. Виртуозно удерживающих бюджетно-финансовую и общеэкономическую систему. Делающих для режима уже много больше силовиков, карателей и выгребных пропагандистов мракобесия.
Неизменна основа – унылая, но накалённая злоба на весь мир. За его экстремистское нежелание жить по законам пыточного бункера.
В этом контексте мероприятие, поименованное «президентскими выборами», действительно повышается в значении. Похоже, на процедуру решились. Оставлены – по крайней мере, заморожены – трёхлетней давности проекты переформатирования власти. Переход к более откровенной диктатуре через Госсовет либо иную хунту не сочтён своевременным. Хотя бы потому, что потребует быстрого и поворотливого реагирования бюрократических рядов и иерархий, никогда к этому не склонных. Значит, урноопускание по Кацу. И провозглашение победителя на очередные шесть лет.
Главное же – этим создастся антураж некой нормальности. Всё течёт без особой тряски. Жизнь как-то идёт. Атмосфера безнадёги разбавится имитационной подачкой. Как бы от «нормальной жизни нормальных людей». Бои и расправы выносятся куда-то за грань, в другое, не своё существование. «Они думают, что всё в порядке, ибо ходят трамваи», – сказал Осип Мандельштам, когда «рыжее» нэповское время обращалось в кровавый перелом.
Общество укатано во всех видах, от ликвидированного «Мемориала» до прессуемых теневых сообществ. Но высочайшим соизволением сохраняется некий уровень привычного. Понижаемый беспрестанно, но постепенно, без заметных рывков. В утешение особо совестливым пока предоставлены отдушины соцсетей. Позволяющие самоощущаться по схеме «Палаты номер шесть»: «И делать нечего, и совесть чиста, и мудрецом себя чувствуешь». Это состояние ценится. Чем сильнее, тем ярее отторгаются иные тексты и авторы – Александр Скобов, Катерина Марголис, закрытые «Грани».
С таким настроением и выдвинутся к урнам 17 марта 2024-го. Проголосуют как-нибудь в духе заветов Каца. Электронно отчитаются френдам. Как обычно, пожалеют себя. Равнодушно глянут сводки. Рефлексивно пролистнут вести легионов-корпусов. И рассчитаются с совестью. Даже если натолкнутся в той же сети на новость об очередном обстреле, аресте, поджоге, этапировании.
Это серьёзный ресурс режима. Тут не нужна и кувалда. Этот инструмент для таких, как Евгений Нужин, перешедший из лагеря в «Вагнер», из «Вагнера» в ВСУ. Пока таких мало, можно и отодвинуть пригожинщину. Ибо в обществе, особенно в его образованной части, распылилось нужное режиму понимание прав человека. В духе достоевского персонажа – «прежде всех одного себя». Главным из этих прав делается обозначенное тем же классиком «право на бесчестье».
Режим приучает к новому формату «нормальной жизни». Не скрывая: это надолго. Никуда всё же не деться от оруэлловской уже фантастики ли? «Это и есть глубинный смысл партийного лозунга, хотя многие понимают его поверхностно: “Война — это мир”».
Александр Сенокосин, специально для «В кризис.ру»
